Зирантиль: Начало противостояния

Пролог.

   Думаю, ни для кого не секрет: то, что имеет начало, имеет и конец, так и у нашего мира, под названием Зиранти́ль, когда-то было начало. Зиранти́ль существовал миллионы лет до начала событий, которым суждено было навсегда его изменить. Мир, в котором будут жить эльфы и драконы, люди и гномы, а также множество других существ.

   Всё началось с появления на свет первых живых существ, и само их создание несёт в себе великую тайну, так как они появились из первородных стихий, существовавших ещё с начала времён. Стихии земли и воды, как и стихии огня и воздуха, начали сливаться в нечто большее, и по прошествии долгих лет их слияние обрело форму, в которую сама Природа вдохнула жизнь, а также даровала разум и знания тысячелетий, тем самым создав Первородных – первых представителей рас эльфов и драконов.

   Во всём мире Первородных было всего двое, притом оба были бессмертны, благодаря первородным стихиям, что их создали, поэтому им нечего было делить, и они отправились в разные стороны Зиранти́ля, искать своё предназначение, однако в будущем им суждено было встретиться. Хоть пошли они и разными путями, но делали всё практически одинаково: сначала они придумали имена, и в итоге эльф назвал себя Рованти́лом, а дракон Ловенга́ром, затем Первородные начали исследовать мир, после чего каждый выбрал себе место, в котором он будет жить.

   Шло время, Первородные продолжали странствовать по Зиранти́лю, узнавая о нём всё больше, и однажды, когда Рованти́л заметил пролетающего вдали Ловенга́ра, впервые за прошедшие тысячелетия, их пути, всё-таки, пересеклись.

   – Ловенга́р, приветствую тебя. – удивлённо сказал Рованти́л, – мы не виделись с самого нашего появления в Зиранти́ле.

   – И я рад встретить тебя, Рованти́л. – восторженно сказал Ловенга́р.

   – Уверен, что наша встреча не случайна, ибо я сам вскоре намеревался тебя найти. – отметил Рованти́л.

   – Думаю я догадываюсь, зачем ты хотел меня найти, ведь ты, верно, пришёл к тому же выводу, к которому пришёл и я? – спросил Ловенга́р. – Тебе стало одиноко одному бродить по Зиранти́лю, и ты задумался о продолжении рода.

   Осознав, что они думают об одном и том же, Рованти́л понял, что нужно делать и поделился этим с Ловенга́ром:

   – Во время своих странствий, когда меня посетила мысль о продолжении рода, я придумал ритуал, который позволяет создать подобное себе существо, но для его исполнения требуется огромное количество магической силы и времени, а также небольшая часть плоти того, кто, собственно, проводит ритуал. К счастью, мы с тобой обладаем достаточным могуществом и времени у нас целая вечность, да и немного плоти ради наших будущих детей, я думаю, не жаль, поэтому ничто не мешает нам провести ритуал прямо сейчас.

   – То есть эти существа, наши дети, будут похожи на нас? – спросил Ловенга́р.

   – Да. – уверенно ответил Рованти́л и продолжил разговор. – Благодаря энергии стихий и нашей плоти, они будут обладать почти всеми нашими силами и знаниями, за исключением бессмертия. Единственное их различие будет в том, что мой сын станет более искусен в магии из-за моей особой связи с Природой, в свою очередь твой сын будет иметь весьма посредственный магический потенциал, но при этом будет обладать великой физической силой и со временем научится принимать эльфийский облик.

   Ловенга́ру понравилась эта идея, да и выбор у него был невелик, ведь он знал о природной мудрости Рованти́ла и мог смело ему доверять. С помощью своих знаний Рованти́л решил зарядить магией само место проведения ритуала так, чтобы тот мог проходить без их участия, поэтому Первородные завершили свои последние приготовления и начали ритуал по созданию физической оболочки своих будущих детей. По времени ритуал занимал ровно сто пятьдесят оборотов вокруг самой большой звезды на небосводе, что было мигом в их жизни. Первородные решили вернуться каждый к себе домой и встретиться здесь же перед самым завершением ритуала. Домом Рованти́ла был древнейший, непроходимый лес, который он назвал Эривура́н, Ловенга́р же обосновался на самой высокой горе во всём Зиранти́ле, названной им А́нхарфт.

   Ловенга́р вернулся к своему привычному делу, а именно изучению непроходимой гористой местности на востоке Зиранти́ля, которая ещё очень давно ему приглянулась, а Рованти́л, тем временем, вернулся в Эривура́н, где продолжил свои исследования мира, в частности его флоры и фауны. В процессе изучения живых существ, на тот момент уже населяющих Зиранти́ль, Рованти́ла посетила тревожная мысль, что если они с Ловенга́ром создадут только своих детей, то ситуация с одиночеством повторится, и он решил заранее это пресечь путём усовершенствования ритуала таким образом, чтобы на его исполнение потребовалось меньше сил и времени, а на свет появилось сразу несколько эльфов и драконов. Он стал искать способ повышения эффективности ритуала, на что потребовалось время, течение которого Первородные не замечали, поэтому, когда решение всё-таки было найдено, Зиранти́ль сделал уже более семидесяти оборотов вокруг главной звезды, то есть прошла уже примерно половина времени с начала ритуала. Поняв это, Рованти́л незамедлительно позвал Ловенга́ра к месту проведения ритуала, где и поделился своими мыслями на этот счёт:

   – Ловенга́р, недавно меня посетила весьма тревожная мысль о том, что если мы создадим только своих детей, то они будут так же одиноки в этом мире, как и мы, но позвал я тебя для того, чтобы рассказать следующее: существует ещё один ритуал, который я придумал, основываясь на своих знаниях о мире, позволяющий с помощью магии создать не одного, а сразу нескольких представителей своей расы. Его отличие от первого лишь в том, что эти эльфы и драконы не будут иметь того же могущества и знаний, коими будут обладать наши чистокровные дети, зато этот ритуал требует намного меньше магической силы и времени, а также для него не требуется наша плоть.

   – Хорошо. – ответил Ловенга́р, – я уверен, что это лучший выход для наших будущих народов и в этом, полагаю, и было наше с тобой предназначение. Думаю, если мы начнём этот ритуал прямо сейчас, то он завершится в одно время с предыдущим?

   – Верно. – ответил Рованти́л, – поэтому я и позвал тебя именно сейчас, так давай же незамедлительно начнём ритуал и подождём ещё примерно восемьдесят оборотов до его окончания.

   После сказанного Рованти́л вместе с Ловенга́ром сделали всё что нужно для ритуала и вернулись в свои владения, с договорённостью снова встретиться здесь в день завершения ритуалов. Спустя необходимое количество времени Первородные вновь встретились, чтобы посмотреть на плоды своих трудов, но незаметно для только что появившихся эльфов и драконов. Подойдя поближе, Рованти́л и Ловенга́р увидели две группы: одна состояла из эльфов, другая из драконов, во главе каждой из которых стоял их чистокровный сын.

   – Получилось. – с гордостью и улыбкой произнёс Рованти́л.

   – Действительно, но как ты заставил Природу вдохнуть в них жизнь? – с удивлённой улыбкой спросил Ловенга́р.

   – Я и не заставлял, а просто попросил. – ответил Рованти́л. – У нас с ней прочная связь, поэтому я могу говорить с Природой также, как сейчас говорю с тобой, и могу точно сказать, что она на нашей стороне и хотела, чтобы мы в будущем создали свои народы, поэтому я и придумал второй ритуал, конечно, не без её помощи.

   После сказанного Первородные покинули своих детей и их народы, решив, что поступают правильно, хоть это было и не так, и каждый вернулся к себе домой. А тем временем только что появившиеся после ритуала эльфы и драконы не могли понять происходящего.

   – Кто вы такие? – настороженно спросил чистокровный эльф.

   – Могу задать тебе тот же вопрос. – так же настороженно ответил чистокровный дракон.

   – Я Мирдриэ́ль, а это мой народ эльфов. – уверенно произнёс чистокровный эльф.

   – Ну а я Фрастна́йт, и это мой народ драконов. – уверенным голосом ответил чистокровный дракон.

   – Мы вам не враги, и нам нечего с вами делить, поэтому предлагаю разойтись в разные стороны этого континента и начать мирное сосуществование. – уверенно сказал Мирдриэ́ль, – и давай же договоримся, что наши народы не будут воевать меж собой.

   – Хорошо, Мирдриэ́ль, я во всём с тобой согласен. – уже спокойным голосом ответил Фрастна́йт, – никакой вражды между нашими народами не будет, только если не появится веской на то причины.

   Закончив разговор, Мирдриэ́ль и Фрастна́йт, вместе со своими народами, разошлись по континенту, и с тех самых пор прошло много времени. Почти шесть сотен лет народы эльфов и драконов процветали, увеличивая своё население и расширяя границы, оба народа жили в мире и согласии, пока не произошло то, что, казалось, должно было всё изменить.

   Однажды отряд эльфийских разведчиков, патрулируя границы своей столицы Рафнестэ́йла – крупнейшего города Зиранти́ля, в котором жил сам повелитель Мирдриэ́ль, наткнулся на мёртвого дракона, и как раз в этот момент над ними пролетал дракон – разведчик. Увидев эту неприятную картину, дракон незамедлительно напал на эльфов, решив, что это они убили его соплеменника. Эльфов было пятеро, дракон же был один, так что шансов на выживание у него не было, но в пылу сражения он всё-таки смертельно ранил одного эльфа, но при этом погиб сам. Таким образом дракон, не разобравшись, спровоцировал эльфов пойти войной на его народ, который даже не догадывался об этом и соответственно не был к ней готов. Мирдриэ́ль хотел решить вопрос мирным путём и решил послать к Фрастна́йту гонца с известием о смерти его воинов, ведь если бы он узнал об этом от своих разведчиков, то немедленно решил бы за них отомстить и пойти на Мирдриэ́ля войной. Вызвав к себе тех самых разведчиков, из-за которых всё это началось, Мирдриэ́ль сообщил им следующее:

   – Братья мои, в сложившейся ситуации я ни в коем случае не обвиняю никого из вас, но разрешить её миром мы просто обязаны, поэтому я хочу поручить одному из вас отправиться в Вантега́рд и сообщишь Фрастна́йту о смерти его воинов, пока этого не сделали его разведчики.

   Дослушав Мирдриэ́ля до конца, один из разведчиков вышел вперёд и сказал:

   – Повелитель, если позволите, то именно я должен стать гонцом этой вести, ибо я лидер этого отряда, и вина за смерть того дракона и моего соплеменника лежит полностью на мне.

   – Да, Эгвиэ́ль, ты действительно лидер отряда и притом первоклассный разведчик, поэтому я прекрасно тебя понимаю, но не могу тобой рисковать, ведь нельзя наверняка знать реакцию Фрастна́йта на эти вести. – ответил Мирдриэ́ль. – Вдруг он прикажет тебя казнить, а терять своего друга и одного из опытнейших чародеев я не намерен.

   – Повелитель, не сочтите за дерзость и неуважение, но я продолжу настаивать на своей кандидатуре на роль гонца. – уверенно сказал Эгвиэ́ль.

   – Ты же знаешь, что можешь так меня не называть, друг мой. – с улыбкой сказал Мирдриэ́ль.

   – Знаю, Повелитель. – с улыбкой ответил Эгвиэ́ль и продолжил разговор, – и, если мне не суждено вернуться, знайте – для меня было величайшей честью быть Вашим другом.

   – А для меня наша дружба и есть честь, поэтому не стоит говорить о ней в прошедшем времени. – с улыбкой ответил Мирдриэ́ль и продолжил разговор. – Мне бы очень не хотелось, чтобы эта ситуация привела наши народы к войне, но если я не в силах тебя переубедить, то запомни следующее: во-первых, если стражи на границе не захотят тебя пропускать, то напомни им о договорённости шестисотлетней давности, и они сразу одумаются, во-вторых, не забудь рассказать Фрастна́йту, как именно погиб каждый из его драконов и ни в коем случае не ври ему, он это почувствует. В-третьих, расскажи ему и о смерти твоего разведчика, павшего в бою с его драконом, но сделай это максимально мягко и убедительно. Последнее и самое важное, что я хотел сказать: не перепутай порядок всей сказанной информации, ведь Фрастна́йт, по своей натуре, очень вспыльчив и, сразу услышав о смерти своих разведчиков, может не дослушать тебя до конца.

   – Конечно, повелитель, я всё понял, и спасибо Вам за возможность искупить свою вину за произошедшее. – сказал Эгвиэ́ль.

   – В произошедшем нет твоей вины, Эгвиэ́ль, поэтому не терзай себя. – уверенно сказал Мирдриэ́ль. – Значит решено, а теперь, друг мой, ступай в Эльфэ́йринс, найди там Инвурэ́ла, главного эльфэ́ра и моего старого друга, и попроси его подобрать для тебя самого быстрого эльфау́ри, ибо время на дорогу у тебя ограничено. Также не забудь уточнить, что это лично мой приказ, тогда он сделает всё намного быстрее.

   – Да, повелитель, будет исполнено. – сказал Эгвиэ́ль. – Последнее, что я хотел сказать это то, что, если через десять дней я не вернусь – Вы знаете, что делать.

   После сказанного Эгвиэ́ль не стал медлить, поэтому сразу же покинул замок и направился прямиком в Эльфэ́йринс. По прибытии он, предварительно спросив об этом эльфэ́ра на входе, разыскал аклио́т, так назывались многоэтажные жилища, в которых жили эльфау́ри и ухаживающие за ними эльфэ́ры, в котором работал Инвурэ́л и начал с ним разговор:

   – Здравствуй Инвурэ́л, наш повелитель поручил мне очень важное задание, поэтому я уже должен спешить в Вантега́рд, и для этого мне нужен самый быстрый из всех местных эльфау́ри.

   – Эгвиэ́ль, рад встрече, давно не виделись. – радостно сказал Инвурэ́л. – Да, я слышал о недавно произошедшем конфликте, но почему именно ты отправляешься в Вантега́рд?

   – Я должен, нет, я обязан, ведь Лоантри́л, погибший разведчик, был под моим началом долгие годы, и поэтому именно я должен решить это дело. – уточнил Эгвиэ́ль.

   – Что ж, понимаю. – сказал Инвурэ́л. – Тогда подожди секунду, я кое-что сделаю, и мы продолжим наш разговор.

   После чего Инвурэ́л вышел на балкон своего аклио́та, посмотрел вниз и кого-то позвал, затем вернулся к Эгвиэ́лю.

   – Сейчас он поднимется. – произнёс Инвурэ́л.

   – Извини, но о ком идёт речь? – удивился Эгвиэ́ль.

   – О нём. – показывая на дверь ответил Инвурэ́л.

   И в этот самый момент в двери вошёл юный эльф, который даже постеснялся сам начать разговор, поэтому его начал Инвурэ́л:

   – Эгвиэ́ль, познакомься – это мой сын Фанрии́л. Он ещё очень молод, но уже хочет стать эльфэ́ром. Я часто даю ему мелкие поручения, чтобы он учился быть эльфэ́ром, поэтому и позвал его, чтобы он отвёл тебя к нужному эльфау́ри.

   – Что ж, здравствуй Фанрии́л, приятно познакомиться. – произнёс Эгвиэ́ль и продолжил разговор. – Ты, я смотрю, хочешь пойти по стопам отца, раз проводишь в его аклио́те так много времени и во всём ему помогаешь?

   – Да, Вы правы. – ответил Фанрии́л и продолжил разговор. – Мне очень нравится ухаживать за этими благородными созданиями, параллельно помогая отцу.

   – Сынок, дорогой, ты не мог бы подобрать для моего друга самого быстрого эльфау́ри? – спросил Инвурэ́л.

   – Так вам нужен Кверо́йль? – удивился Фанрии́л.

   – Да, я имел ввиду именно Кверо́йля. – ответил Инвурэ́л и посмотрел на Эгвиэ́ля. – Видишь, он весьма способный ученик, схватывает всё на лету и знает Эльфэ́йринс, как и всех его обитателей, намного лучше меня.

   – Ну раз ваш выбор пал на Кверо́йля, то идём к нему. – сказал Эгвиэ́ль.

   – Конечно, следуйте за мной. – добавил Фанрии́л.

   Покинув Инвурэ́ла и немного пройдя по Эльфэ́йринсу, Фанрии́л и Эгвиэ́ль были у аклио́та, в котором жил Кверо́йль. Зайдя внутрь, Фанрии́л сказал местному эльфэ́ру следующее:

   – Шентрио́л, приветствую тебя, я, точнее мессир Эгвиэ́ль, пришёл за Кверо́йлем, можешь подготовить его к дороге?

   – А что случилось и почему именно Кверо́йль? – спросил Шентрио́л.

   – А ты знаешь кого-то быстрее, чем он? – ответив вопросом на вопрос произнёс Фанрии́л.

   – Нет, он самый быстрый, но к чему такая спешка? – снова спросил Шентрио́л.

   – Мессир Эгвиэ́ль отбывает в Вантега́рд по важному делу, и он как можно скорее должен там оказаться. – ответил Фанрии́л.

   – Что ж, тогда следуйте за мной. – сказал Шентрио́л.

   Поднявшись на два этажа выше, Шентрио́л представил Эгвиэ́лю Кверо́йля:

   – Пожалуйста, мессир, эльфау́ри быстрее Кверо́йля Вы нигде не найдёте. Вам лишь необходимо немного подождать, пока я подготовлю его в дорогу.

   – Хорошо, я подожду за дверью. – сказал Эгвиэ́ль и посмотрел на рядом стоящего Фанрии́ла. – Что ж, спасибо тебе за то, что привёл меня сюда, я более не хочу отвлекать тебя от дел, поэтому можешь идти.

   – Хорошо, я рад, что смог Вам помочь. – гордо сказал Фанрии́л. – До свидания, мессир Эгвиэ́ль.

   – Прощай, Фанрии́л. – ответил Эгвиэ́ль.

   Попрощавшись с Фанрии́лом и подождав ещё некоторое время, к Эгвиэ́лю вышел Шентрио́л и сказал:

   – Кверо́йль готов к дороге, мессир.

   – Отлично, спасибо тебе, Шентрио́л. – ответил Эгвиэ́ль.

   После того, как Шентрио́л сопроводил Кверо́йля и Эгвиэ́ля на улицу, он вернулся к своей работе, а Эгвиэ́ль взобрался на Кверо́йля, и тот, не раздумывая, помчался к главным воротам. Миновав ворота, Эгвиэ́ль и Кверо́йль последовали по заранее подготовленному ими маршруту от Рафнестэ́йла до Вантега́рда, который занял у них почти пять дней.

   Они редко останавливались на привал, так как Кверо́йль оказался не только очень быстрым, но и на редкость выносливым эльфау́ри, ибо длительное время обходился без пищи и отдыха, ведь он был весьма умён и понимал, что это задание крайне важно. Таким образом примерно через два дня пути Эгвиэ́ль с Кверо́йлем были на границе. Увидев вдалеке драконов, охраняющих крепость Та́рфеас, что служила единственным переходом по суше из Энуарви́ла в Дрэйгвета́р, Эгвиэ́ль собрался с мыслями и подошёл к ним, сразу начав разговор.

   – Приветствую вас, могу ли я пересечь границу, чтобы попасть на территорию Дрэйгвета́ра? – спросил Эгвиэ́ль.

   – Зачем эльфу понадобилось пройти в Дрэйгвета́р? – ответив вопросом на вопрос произнёс страж крепости.

   – Я держу путь в вашу столицу, ибо у меня очень важные вести от моего повелителя Мирдриэ́ля вашему владыке Фрастна́йту. – ответил Эгвиэ́ль.

   – Сообщи эти вести нам, и мы передадим их быстрее тебя. – заверил страж крепости.

   – Сожалею, но я обязан передать эти вести лично Фрастна́йту. – сказал Эгвиэ́ль.

   – Владыке Фрастна́йту. – прорычал страж крепости.

   – Да, прошу прощения, владыке Фрастна́йту. – поняв свою ошибку, произнёс Эгвиэ́ль.

   – Значит и я сожалею, так как не могу пропустить тебя. – сказал страж крепости.

   Эгвиэ́ль помнил слова Мирдриэ́ля на этот случай и произнёс их:

   – Повелитель Мирдриэ́ль просил напомнить вам о договорённости, заключённой между им и владыкой Фрастна́йтом шесть веков назад.

   – Что ж, здесь ты прав и если эти вести действительно настолько важные, то ты имеешь право войти на территорию Дрэйгвета́ра и доставить их сам. – угрюмо сказал страж крепости.

   – Благодарю. – ответил Эгвиэ́ль.

   Затем он вернулся к Кверо́йлю и сказал:

   – Кверо́йль, всё хорошо, мы можем пересечь границу.

   После сказанного они пешком прошли через крепость, и через некоторое время миновав её, Эгвиэ́ль снова взобрался на Кверо́йля, и они продолжили свой не близкий путь до Вантега́рда, ведь от крепости до него было по меньшей мере ещё два дня пути.

   Мчавшись целыми днями, Эгвиэ́ль и Кверо́йль приближались к своей цели, и, спустя примерно три дня безудержного пути, как и предполагал Эгвиэ́ль, они были у цели. Перед ними стоял величественный Вантега́рд – столица Дрэйгвета́ра, конечная цель их пути. Подойдя к стражу городских ворот, Эгвиэ́ль спросил:

   – Добрый день, могу я узнать, как мне пройти к замку владыки Фрастна́йта?

   – Что эльф делает в Вантега́рде и почему тебя пропустили на границе? – ответив вопросом на вопрос удивлённо произнёс страж городских ворот.

   – Я прибыл с важным посланием от моего повелителя вашему владыке. – сказал Эгвиэ́ль.

   – Если на границе тебя пропустили, значит у меня нет причин не впускать тебя, проходи, эльф, замок владыки Фрастна́йта в той стороне. – сказал страж городских ворот.

   – Премного Вам благодарен. – съязвил Эгвиэ́ль.

   Затем Эгвиэ́ль и Кверо́йль пошли в сторону замка и примерно через час были у цели. Перед тем, как войти в замок, Эгвиэ́ль кое-что сказал Кверо́йлю:

   – Друг мой, хоть мы были так мало знакомы, я горд, что провёл весь этот путь в твоей компании, поэтому я попрошу тебя подождать здесь, пока я говорю с Фрастна́йтом, но, если ты поймёшь, что я не вернусь – беги.

   Кверо́йль всё это время смотрел Эгвиэ́лю прямо в глаза, затем, дослушав его до конца, одобрительно кивнул, и в его глазах как будто виднелось сожаление.

   – Не стоит, друг мой. – добавил Эгвиэ́ль и пошёл внутрь замка.

   После того, как Эгвиэ́ль объяснил страже замка причину своего визита, его сразу же пропустили и проводили к Фрастна́йту. Зайдя в главный зал, он увидел Фрастна́йта, которого до этого момента лицезрел лишь раз в жизни, во время своего появления в Зиранти́ле вместе с другими первыми эльфами и драконами, но всё равно его размеры вызывали у такого опытного чародея, как Эгвиэ́ль, страх и ужас.

   – Так это ты тот эльф, о котором мне сообщила стража? – грозно спросил Фрастна́йт.

   – Да, владыка, я Эгвиэ́ль, гонец своего повелителя Мирдриэ́ля, у которого для Вас очень важные вести. – уверенно сказал Эгвиэ́ль.

   – И какие «очень важные» вести передаёт Мирдриэ́ль? – иронично спросил Фрастна́йт.

   – Дело в том, что недавно, точнее шесть дней назад, отряд эльфийских разведчиков под моим началом убил вашего дракона – разведчика, который увидел, как мы стоим возле тела ещё одного дракона и…

   Что? – разъярённо прорычал Фрастна́йт. – То есть ты хочешь сказать, что ты и твои разведчики убили двух моих воинов?

   – Нет, всё было не так. – пытаясь оправдаться произнёс Эгвиэ́ль. – Первый дракон был уже…

   – Молчать, я услышал достаточно. – снова перебив прорычал Фрастна́йт. – Я обещал Мирдриэ́лю, что никакой войны между нашими народами не будет, но только если не будет «веской на то причины», а она, как выяснилось, имеется, но ты этого уже не увидишь.

   – Нет, прошу, не надо. – крикнул Эгвиэ́ль.

   Но Фрастна́йт был непреклонен и после всего сказанного решил немедленно казнить убийцу своих воинов, после чего, буквально, сжёг его заживо. Хоть Эгвиэ́ль и пытался сопротивляться пламени Фрастна́йта, создав ледяной щит, у него, даже будучи одним из сильнейших эльфийских чародеев, не было шансов противостоять сыну самого бога Ловенга́ра.

   – Где это животное, на котором он добрался сюда? – в ярости крикнул Фрастна́йт. – Его тоже необходимо казнить, ведь именно оно доставило его сюда, значит тоже виновно.

   Кверо́йль, ожидающий Эгвиэ́ля у входа в замок, сразу почувствовал неладное, как только из замка начало́ доноситься неестественно злое рычание. Вспомнив слова Эгвиэ́ля, он помчался прочь от замка, но сбежать ото всех драконов, которые за ним гнались, было абсолютно невозможно. Кверо́йль пытался сделать всё, чтобы сбежать из Вантега́рда, но драконы заперли главные ворота, и он оказался в ловушке, после чего его настигло безжалостное пламя гнавшихся за ним драконов. Кверо́йль сгорел заживо, также как и Эгвиэ́ль, после чего Фрастна́йт, будучи доволен тем, что избавился от «предателей», приказал своим генералам готовить войска к обороне, прекрасно понимая, что теперь Мирдриэ́ль с армией придёт сюда, а атаковать Рафнестэ́йл, полный могущественных эльфийских чародеев, даже для армии драконов, было бы полным безрассудством.

   А тем временем Мирдриэ́ль, находящийся в столице, всё ждал своего друга Эгвиэ́ля, не зная, что он уже мёртв, но надеясь на его возвращение. В течении этого времени Мирдриэ́ль собирал армию со всего Энуарви́ла в надежде, что она ему не пригодится, но по истечении десяти дней он понял, что Эгвиэ́ль уже не вернётся, и дал своим войскам приказ выступать на Вантега́рд. Эгвиэ́ль добирался до Вантега́рда пять дней, но для огромной армии Мирдриэ́ля этот путь оказался вдвое дольше, но всё же через три с небольшим дня пути Мирдриэ́ль с армией был у подножия горы Фо́тинлер, в основании которой и находилась крепость Та́рфеас. Подойдя к стражам крепости, Мирдриэ́ль задал им всего лишь один вопрос:

   – Приветствуем вас, я хотел бы узнать, не проходил ли около двенадцати дней назад через эту крепость один эльф, верхом на эльфау́ри?

   – Проходил. – ответил страж крепости, – но его, как я слышал, казнили вместе с эльфау́ри за нарушение договорённости, ведь он и его отряд разведчиков убил двух наших воинов.

   – Что ты сказал, их казнили за нарушение договорённости? – яростно спросил Мирдриэ́ль. – Фрастна́йт хоть понимает, что совершил непоправимую ошибку, не разобравшись казнив моего друга.

   – Вашего друга? – удивился страж крепости.

   – Да, ты не ослышался. – в ещё большей ярости произнёс Мирдриэ́ль. – Впрочем эти слова были последними, что ты услышал в этой жизни.

   После чего Мирдриэ́ль, благодаря могуществу своей магии, без труда убил этих драконов на месте, затем дал приказ войскам пересечь границу, притом убивая каждого дракона, что встретится им на пути. После того, как вся армия Мирдриэ́ля перешла Та́рфеас, он продолжил вести их на Вантега́рд, ведь только он знал кратчайший к нему путь, но даже на эту, казалось бы, более быструю дорогу потребовалось много времени и усилий, ведь Вантега́рд находился высоко в горах, однако это не сломило дух Мирдриэ́ля и его армии. Сам же Мирдриэ́ль всю дорогу рассуждал про себя, что скажет Фрастна́йт, когда посмотрит ему в глаза, понимая, что он казнил его друга Эгвиэ́ля. И таким образом спустя почти семь дней пути через горы, ущелья, каньоны, перевалы, затем снова горы, притом периодически отбиваясь от голодных преови́гсов, Мирдриэ́ль с армией были у ворот Вантега́рда.

   Подойдя к главным воротам, Мирдриэ́ль немедленно потребовал встречи с Фрастна́йтом, на что тот, не разобравшись, ответил резким отказом и внёс последнюю искру в и без того уже бушующее пламя надвигающейся войны. Мирдриэ́ль приказал своим войскам штурмовать ворота города и тем самым положил начало войне. Хоть войска драконов отличались великой физической силой и владели магией огня и воздуха, все их попытки сопротивляться были тщетны, ведь эльфийские чародеи превосходили их в мастерстве владения магией. Особенно в этой битве выделился сам Мирдриэ́ль, за считанные секунды создавший таран из чистой энергии стихий земли и воды, под натиском которого неприступные ворота Вантега́рда пали, после чего эльфийские войска оказались внутри. После долгих боёв и бесчисленных смертей с обеих сторон, Мирдриэ́ль пробился к замку Фрастна́йта и хоть и другим путём, но всё же смог поговорить с ним, и первое что он сказал было:

   – Фрастна́йт, вот мы и встретились лицом к лицу.

   – Чего ты хочешь от меня? – сурово прорычал Фрастна́йт, – после того как ты убил моих воинов и обставил всё как несчастный случай.

   – Что? – возмутился Мирдриэ́ль и продолжил разговор, – я не убивал твоих воинов, точнее мои разведчики обнаружили мёртвого дракона и как раз в этот момент над ними пролетал твой разведчик, который после увиденного, не раздумывая, на них напал, в связи с чем им пришлось обороняться, и один из них погиб, как и твой разведчик.

   – Ложь. – зарычал Фрастна́йт, – ты выдумал эту историю, чтобы не выставлять себя и своих разведчиков хладнокровными убийцами.

   – Ты можешь мне не верить, но это правда, ведь что тогда мешало бы мне прямо сейчас убить тебя, а не доказывать свою невиновность. – убедительным тоном сказал Мирдриэ́ль. – Помнишь, тогда, шесть веков назад, мы договорились жить в мире, и я понимаю, что сейчас уже поздно об этом говорить, но именно с этими словами я и посылал Эгвиэ́ля, своего друга, напомнить тебе о той самой договорённости, чтобы избежать войны, а ты вместо того, чтобы разобраться, хладнокровно его казнил.

   – В твоих словах есть мудрость. – теперь уже спокойным голосом проговорил Фрастна́йт, – но если всё так, как ты говоришь, то значит эта война и все эти смерти, в том числе казнь Эгвиэ́ля и его эльфау́ри, на моей совести, ведь я убил их, притом вести, которые он доставил, я даже не дослушал.

   – Нет, не совсем. – успокаивающим голосом сказал Мирдриэ́ль. – Твой дракон, не разобравшись напал на моих разведчиков, за что поплатился жизнью, после этого ты казнил Эгвиэ́ля, в следствие чего я повёл всю свою армию на Вантега́рд и штурмом взял его, перебив множество ни в чём не повинных драконов, так что виноваты мы оба.

   Мирдриэ́ль был очень мудр, и поэтому после услышанного у Фрастна́йта не было причин не верить его словам, и на всё сказанное он ответил:

   – Хорошо, теперь я вижу, что мы оба заблуждались, и все наши решения были весьма преждевременными, поэтому я надеюсь, что больше такого не произойдёт.

   После чего правители заключили перемирие и в очередной раз договорились вершить справедливый суд в случае его нарушения. После заключения перемирия прошло четыреста лет, а народы эльфов и драконов, тем временем, продолжали жить как раньше. Благодаря магии стихий, жизнь эльфов длилась многие века и с течением времени именно эльфийские чародеи преуспели в магии намного больше, чем драконы, благодаря своему богу Рованти́лу, у которого была особая связь с Природой, поэтому жизнь самых опытных и могущественных чародеев могла длиться несколько тысячелетий, в свою очередь драконы жили также долго, как и эльфы, но не посредством магии, а благодаря своей великой физической силе, идущей от их бога Ловенга́ра.

   В течение последних четырёхсот лет Фрастна́йт стал первым драконом, который с помощью своей магии научился принимать эльфийский облик, про что когда-то упоминал Рованти́л, а затем научил этому и весь свой народ. В эльфийском облике драконы не обладали их магией земли и воды, но зато своей, огня и воздуха, могли пользоваться с бо́льшим удобством. Драконы могли находиться в эльфийском облике подолгу, даже жить в нём. В своём естественном обличии каждый дракон достигал до десяти метров в высоту, когда эльф был не более двух. Единственными исключениями были чистокровные, ведь они являлись детьми самих Первородных, хоть они об этом пока и не знали, поэтому и Мирдриэ́ль, и Фрастна́йт, в отличии от соплеменников, выделялись не только великими познаниями в магии и более долгой продолжительностью жизни, но и высоким ростом, а также более крепким телосложением, поэтому Мирдриэ́ль был около трёх метров в высоту, в свою очередь Фрастна́йт, в своём естественном обличии, достигал почти пятнадцать метров.

   С годами Мирдриэ́ль и Фрастна́йт общими усилиями заложили новый город, который назвали Брундила́г, причём он был построен на том самом месте, где тысячу лет назад проводился ритуал, давший жизнь и им самим, и их народам. Этот город стал первым, в котором одновременно стали жить и эльфы, и драконы, которые принимали эльфийский облик для более удобного, совместного проживания.

   Правители в очередной раз встретились на банкете в замке Брундила́га, чтобы отдохнуть и обсудить важные вопросы, как вдруг всех присутствующих прервал вломившийся в главный зал городской стражник:

   – Мессиры, там… там…

   Не успев ничего больше сказать, стражник буквально испарился у всех на глазах, оставив в недоумении и народ, и его правителей. Мирдриэ́ль и Фрастна́йт вышли на балкон, с которого был виден весь Брундила́г и увидели нечто необыкновенных размеров, но физически похожего на эльфа. Помимо него под стенами города стояла армия из таких же невиданных ранее существ, но самого обычного роста. Когда неизвестное существо заметило правителей, оно заговорило с ними:

   – Смертные, узрите же своего «бога»: поклоняйтесь мне, ибо я бессмертен и уничтожу вас и ваши армии, если вы не склонитесь предо мной.

   – Кто ты такой? – возмущённо спросил Фрастна́йт.

   – И что ты сделал с тем стражником? – с таким же возмущением спросил Мирдриэ́ль.

   – Вы недостойны даже знать моё имя, не то, что его произносить, ибо лишь бессмертным дано его постичь, а вы можете называть меня просто «бог». – повелительным тоном сказало существо, после чего добавило, – а тот стражник просто не стал слушать меня, и его душа стала для меня приятной закуской.

Мирдриэ́ль и Фрастна́йт не были готовы к такому сражению, ведь в городе была лишь немногочисленная стража и их личная охрана, поэтому правителям ничего не оставалось, кроме как приготовиться к осаде. Мирдриэ́ль командовал обороной городских ворот, возле которых он собрал всех эльфов, которые были в городе, в свою очередь Фрастна́йт командовал авангардом драконов, ведь в отличии от эльфов они могли летать и атаковать врага с воздуха. Когда «бог» дал своим войскам приказ атаковать, началась битва за Брундила́г. В пылу сражения и эльфы, и драконы понесли тяжёлые потери, и хоть они и владели магией, их было слишком мало, чтобы дать отпор огромной армии во главе с, якобы, бессмертным «богом», но самое странное и одновременно ужасное для эльфов и драконов оказалось то, что их магия абсолютно не действовала на этого «бога» и его армию. Эльфийские чародеи и воины драконов рьяно пытались победить «бога», но в отчаянной попытке напасть на «него» погибали прямо на глазах у своих правителей, ведь никто не мог ожидать того, что против его армии магия окажется бесполезной, и, глядя на всё происходящее, Мирдриэ́лю пришла на ум гениальная идея:

   – Что, если эльф сядет верхом на дракона, и энергия всех четырёх стихий сольётся воедино? Такой силы должно хватить для того, чтобы пробить их невосприимчивость к магии, пусть даже и временно.

   Решив незамедлительно проверить свою теорию, Мирдриэ́ль разыскал Фрастна́йта в небе над полем сражения и рассказал ему о своём плане по слиянию стихий, чем вызвал недоумение с его стороны.

   – Значит ты считаешь, что энергия всех стихий остановит «его»? – возмущённо проговорил Фрастна́йт.

   – Да. – уверенно ответил Мирдриэ́ль, после чего с улыбкой спросил. – И знаешь кто первые добровольцы?

   – Нет, только не начинай. – угрюмо ответил Фрастна́йт.

   – Мы с тобой самые могущественные представители своих рас и мы великие чародеи, так что только у нас с тобой получится победить «его». – твёрдо уверил Мирдриэ́ль.

   – Ладно. – согласился Фрастна́йт, – зная тебя и твою мудрость, которая ещё ни разу меня не подводила, я соглашусь с тобой.

   После услышанного одобрения со стороны Фрастна́йта, Мирдриэ́ль взобрался верхом на его спину, и они стремглав помчались в самую гущу боя. Пробившись сквозь армию «бога», они подлетели к «нему» на достаточное расстояние для атаки и, собрав энергию всех четырёх стихий, нанесли невиданный ранее по силе удар, который, как они думали, должен был сокрушить «его», но «он» не только выдержал удар, но и нанёс ответный, чуть было не погубивший Мирдриэ́ля и Фрастна́йта. «Бог» надвигался прямо на них, но даже отступить сил уже не оставалось, и тут произошло то, чего никто не мог себе даже представить…

Глава первая

Неожиданная помощь.

   С небес спустились двое загадочных существ: один напоминал эльфа, другой дракона, только оба были титанических размеров, и с их появлением во взгляде «бога» в равной степени просматривалось удивление и беспокойство, после чего всем стало ясно, что он их узнал, а они, тем временем, уже начали с «ним» разговор:

   – Ты сказал, что лишь бессмертным дано постичь твоё имя, так мы перед тобой, я Рованти́л – бог эльфов, а это мой «брат» Ловенга́р – бог драконов, мы Первородные, мы те, кто по праву могут зваться богами этого мира. Не мы его создали, однако управляем им, незримо для остальных, и если бы не твоё вмешательство, то наши народы так и не узнали бы о нашем существовании, но мы не могли оставить наших детей, Мирдриэ́ля и Фрастна́йта, на пороге смерти.

   – Мне известно, кто вы. – крикнул «бог», – да будет так, я Килнаро́г – такой же бессмертный, как и вы, но в отличии от вас я ни эльф, ни дракон – я человек, и мне пришлось очень постараться, чтобы оставаться незамеченным на протяжении последних четырёх сотен лет, ведь я появился позже вас и поэтому не могу, как вы, управлять энергией четырёх стихий, но в отличие от вас я владею энергией смерти, что меня породила. А от тебя, Ловенга́р, с момента вашего с Рованти́лом появления, я не услышал ни единого слова, кроме постоянного рычания, так ответь же, почему?

   – Хоть по возрасту мы и равны, Ловенга́р более прямолинеен, чем я, ведь он сразу хотел просто разорвать тебя на части, а я решил сначала выслушать. – с улыбкой сказал Рованти́л. – Энергией смерти? Я считал, что уже ничто в этом мире не удивит меня, но об этой энергии я слышу впервые.

   – Ни ты, ни Ловенга́р не должны были про неё узнать, так как вы Первородные, энергия четырёх стихий течёт в ваших жилах, но энергия смерти уникальна, ибо она появилась тогда, когда начали умирать первые представители ваших рас, ведь во всём Зиранти́ле только эльфы и драконы обладают магией. – сказал Килнаро́г. – Помните ту болезнь, что поразила ваши народы чуть более четырёх веков назад? Конечно помните, так вот – все эти смерти порождали неизвестную ранее энергию смерти, ведь до этого никто из вас ещё не умирал.

   Затем Килнаро́г обратил свой взор на Мирдриэ́ля и сказал ему:

   – Помнишь, Мирдриэ́ль, твои разведчики обнаружили мёртвого дракона, из-за которого ваши народы впоследствии обескровили друг друга, не считаясь с жертвами? Я появился в этом мире случайно, ибо этот город стоит на том самом месте, где Первородными когда-то был проведён ритуал, который дал жизнь вам и вашим народам, но Рованти́л не учёл одной маленькой детали: энергия жизни, что оживила вас, никуда не делась, ведь на само место проведения были наложены закрепляющие чары, которые должны были поддерживать ритуал в отсутствие Первородных, но Рованти́л закрепил на этом месте не только сам ритуал, но и природную энергию, магическую силу жизни, которая позже оживила и меня, и с произошедшей неподалёку смерти началась моя жизнь. Чары закрепления сыграли свою роль, и примерно через пару веков энергии жизни и смерти слились воедино, после чего я о́жил. Так как в моём появлении поучаствовала и Природа, точнее её энергия жизни, то вместе с ней я обрёл и все те знания о мире, которыми вы обладаете. В начале своего пути я был слаб и знал, что не один в этом мире, поэтому прекрасно понимал, что Первородные могут уничтожить меня, если сочтут врагом. Шли года, я научился питаться энергией смерти, но ваши народы живут века и очень редко умирают, поэтому я решил развязать между вами войну, чтобы смертей стало заметно больше, и мой план полностью удался: та война дала мне огромное количество энергии, но я знал что этого мало и просто питался вашими смертями на протяжении ещё нескольких веков, и после определённого события я понял, что пришло время действовать, и даже в случае поражения я не должен бояться умереть, ведь смерть – это не конец, а лишь начало нового пути, и затем я понял что обрёл бессмертие и могущество, и то что сама Смерть на моей стороне.

   – Выходит мы, сами того не понимая, способствовали твоему величию? – спросил Мирдриэ́ль.

   – Да, и я благодарен вам за это. – настойчиво ответил Килнаро́г, – ведь благодаря той войне, за начало которой я благодарен твоему другу Эгвиэ́лю, и всем прочим смертям, я обрёл это могущество и создал свой народ – людей, которые впоследствии захватят этот мир, а ваши народы станут моими рабами, разумеется, после того как я убью вас.

   – Что ты сказал? – возмутившись спросил Мирдриэ́ль. – При чём тут Эгвиэ́ль?

   – Не важно. – резко ответил Килнаро́г. – Он сыграл свою роль, а вы сейчас попросту умрёте.

   После этого Килнаро́г, неожиданно для всех, решил нанести свой сокрушающий удар по ослабленным Мирдриэ́лю с Фрастна́йтом, чем застал всех врасплох, но за миг до удара их окружил своего рода щит из чистой энергии четырёх стихий, который полностью сдержал удар. Этот щит сотворили своими совместными усилиями Рованти́л и Ловенга́р, зная, что только им хватит сил его остановить. Они незамедлительно решили уничтожить Килнаро́га за его дерзость, в виде нападения на их детей и убийства их многочисленных соплеменников.

   – Такие как ты не должны отравлять Зиранти́ль своим существованием, поэтому мы обязаны тебя уничтожить, во благо наших детей и их потомков. – ровным голосом сказал Рованти́л.

   После сказанного он объединил свои силы с Ловенга́ром, и они направили в Килнаро́га луч энергии, который не только объединял все четыре стихии, но и подкреплялся божественной энергией жизни, которой, с помощью своей связи с Природой, мог управлять Рованти́л, ведь только её энергия могла пробиться сквозь людскую невосприимчивость Килнаро́га к магии, после чего энергия четырёх стихий нанесла бы решающий удар. Килнаро́г всеми силами старался сдерживать луч, но надолго его не хватило, и последнее что он сказал было:

   – Вы думаете, что, убив меня вы что-то измените? Конец – лишь начало пути, ибо после смерти я вернусь, потому что знаю о ней всё, и она не остановит меня и моё желание вам отомстить, так как это мне сказала сама Смерть. Когда-нибудь мой народ и их потомки обязательно заявят право на этот мир, ведь он вам не принадлежит, поэтому за него стоит побороться, ибо мой…

   Не успев договорить, Килнаро́г пал, ведь его настиг луч энергии Первородных, сдерживать который он был уже не в состоянии. Удар такой силы буквально разорвал Килнаро́га на части, которые незадолго после этого стали растворяться в некоем подобии чёрного тумана, а сущность разделилась на двое и обрела свободу. Его же войску, лишившемуся командира, ничего не оставалось, кроме как сбежать, ведь уже более двух веков они жили в страхе перед Килнаро́гом, и после его смерти люди просто не знали, что им делать. Мэлре́дос, генерал армии Килнаро́га, собрал остаток войск людей и повёл их в северную часть этого континента, но перед уходом он поклялся самому себе, что отомстит всем эльфам и драконам за смерть Килнаро́га.

   Тем временем обе части сущности Килнаро́га разлетелись в разные стороны Зиранти́ля, и Первородные поняли, что это не конец, но как только они решили покинуть поле сражения, за спиной послышался голос.

   – Постойте. – крикнул Мирдриэ́ль в спину уходящим Рованти́лу и Ловенга́ру. – Вы просто так уйдёте, не сказав нам ни слова?

   Рованти́л с Ловенга́ром решили, что будет невежливо просто уйти, ничего не сказав недоумевающим Мирдриэ́лю и Фрастна́йту, которые являются их детьми, и Рованти́л понял, что они имеют право узнать своих отцов получше:

   – Поначалу мы не хотели, чтобы вы вообще знали о нашем существовании. Да, это мы вас создали, а Природа вдохнула жизнь, поэтому вы наши дети, но позже мы решили, что без нас ваша жизнь будет лучше. Мы наблюдали за вами все эти годы, и если бы не вмешательство Килнаро́га то мы так и не предстали бы пред вами.

   – Но с чего вы решили, что без вас наша жизнь будет лучше? – удивлённо спросил Фрастна́йт.

   – Мы хотели, чтобы вы могли жить в этом мире самостоятельно. – сказал Ловенга́р и продолжил разговор, – ведь если бы вы знали о нас, то наверняка попросили помочь в той войне, которой не должно было произойти, и мне бы пришлось пойти против Рованти́ла, чего я искренне не желаю, но мы признаём, что было ошибкой держать вас в неведении, ведь даже мы, как оказалось, не знали о существовании Килнаро́га, которого вы не смогли бы остановить без нашей помощи.

   – Да, мы поступили бесчестно по отношению к вам. – ответил Рованти́л, – но вы справились без нашего вмешательства и сами смогли разобраться, остановив ту войну, после чего обрели четыре столетия мира для ваших, наших народов. Вы не растерялись перед угрозой в лице Килнаро́га и даже смогли дать ему достойный отпор.

   – Не знаю почему, но я уверен, что ты прав. – сказал Мирдриэ́ль.

   – Потому что ты мой сын. – с гордостью сказал Рованти́л, – в тебе таится вся моя мудрость.

   – Я всегда доверял мудрости Рованти́ла. – добавил Ловенга́р, – и у меня никогда не возникало поводов в ней усомниться.

   – Я понимаю о чём ты. – сказал Фрастна́йт, – ведь теперь я вижу, откуда во мне такая невероятная сила, а в Мирдриэ́ле вся та мудрость, которая спасла наши народы во время той войны.

   Последнее что Рованти́л сделал перед их с Ловенга́ром уходом – это создал источник жизни на месте проведения ритуала и решил снять с него закрепляющие чары во избежание нового инцидента, наподобие слияния сил жизни и смерти, и последующего появления Килнаро́га, но Рованти́л оставил энергию жизни здесь, чтобы она питала этот источник.

   – Пусть этот Источник жизни будет служить на благо всех народов, что живут и будут жить на просторах Зиранти́ля, ибо он может исцелять любые раны и болезни. – гордо сказал Рованти́л и посмотрел на Мирдриэ́ля. – Сын мой, не забывай о нашей с тобой особой связи с Природой, ведь ты, как и я, можешь напрямую с ней говорить, просить её совета, ведь если твои помыслы чисты и благородны, то она всегда поможет, и когда у тебя в будущем появятся дети, то передай им эти слова.

   – Спасибо тебе, отец. – воодушевлённо сказал Мирдриэ́ль, – обещаю тебе – этот источник послужит во благо любому, кому потребуется его помощь, и я не забуду твоих слов.

   – А я хотел лишь добавить, что в будущем вам предстоит пройти ещё множество испытаний, поэтому держитесь вместе и передайте мои слова вашим потомкам, ведь ваше будущее – это ваши дети, как вы – наше, поэтому я горд что тебе, Фрастна́йт, передалась вся моя невероятная сила и могущество. – с гордостью сказал Ловенга́р.

   – И я горд быть твоим сыном. – радостно ответил Фрастна́йт, – мы передадим ваши с Рованти́лом слова нашим будущим детям, которые, я полагаю, будут не менее рады и горды узнать, что они являются внуками самих богов.

   – Последнее, о чём мы с Ловенга́ром хотели вас попросить, ибо на бой с Килнаро́гом ушло очень много сил – это проверить что стало с осколками его сущности, один из которых упал где-то на Западном континенте, другой же в центре Великого океана. – сказал Рованти́л, после чего продолжил. – Добраться до них будет непросто, поэтому мы вам поможем, а именно перенесём к местам падения осколков, чтобы вы всё выяснили, после чего мысленно обратитесь к нам и мы перенесём вас обратно в Брундила́г, чтобы вы рассказали друг другу об увиденном и запомните – мы будем за вами приглядывать, хоть нас и не будет рядом, поэтому в случае крайней необходимости вы, или ваши потомки, можете к нам воззвать, и мы придём, просто мысленно обратитесь к нам, и вы будете услышаны.

   – Хорошо, мы проверим и сделаем всё что потребуется. – сказал Мирдриэ́ль.

   – И мы надеемся, что больше не будет угрозы, подобной Килнаро́гу, и соответственно не будет причин вас беспокоить. – добавил Фрастна́йт.

   После всего сказанного Рованти́л, с помощью своей божественной магии, перенёс Мирдриэ́ля на Западный континент, к месту падения осколка энергии жизни, а Ловенга́р уже собирался отправить Фрастна́йта в центр океана, однако столкнулся с небольшой проблемой: пытаясь перенести Фрастна́йта, Ловенга́р почувствовал странные ощущения, а именно то, что не может увидеть точное место куда предположительно упал осколок энергии смерти, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как отправить Фрастна́йта в ближайшее видимое для себя место в океане, с которого тот самостоятельно добрался бы до места падения.

   Появившись посреди открытого океана, Фрастна́йт увидел вдалеке тёмный остров, окружённый туманом, и сразу полетел, предположив, что именно там и упал осколок энергии смерти. Подлетев к острову поближе и пролетев над ним несколько раз, Фрастна́йт так и не смог ничего на нём рассмотреть, несмотря на всё своё могущество. Приземлившись, Фрастна́йт заметил, что среди непроглядной тьмы виднеется огромный замок, который он должен был заметить издалека, но магия смерти тщательно его скрывала. Фрастна́йт решил зайти в него, но как бы ни старался, он не смог не то что открыть, у него не получилось даже уничтожить парадные двери всей своей силой, поэтому он решил воспользоваться могуществом своей магии огня и воздуха, но и здесь его ждало не меньшее удивление, ведь как бы он ни старался применить свою магию, ему это так и не удалось, после чего он понял, что осколок точно упал здесь. Замок окружал доселе невиданный Фрастна́йтом барьер из энергии, но он догадывался, из какой именно энергии состоял барьер. Он понимал, что всё дело в энергии смерти и прекрасно осознавал, что одному ему этот барьер не уничтожить, но так как его магия здесь не сработала, значит и Мирдриэ́ля ждало бы тоже самое, поэтому Фрастна́йт просто решил вернуться в Брундила́г, где они должны были с ним встретиться. Отходя от замка, он не заметил таинственного и ухмыляющегося взгляда, который смотрел ему в спину из верхних комнат. Будучи готовым, Фрастна́йт мысленно подумал следующее:

   – Отец, я готов отправиться в Брундила́г.

   Однако Ловенга́р его не услышал, и Фрастна́йт понял, что дело в некоем антимагическом барьере, окружающем этот остров, поэтому он решил отлететь от него на достаточное расстояние, чтобы отец мысленно его услышал. Отлетев от острова на несколько километров, Фрастна́йт подумал о тех же словах, и в тот же момент оказался пред главными воротами Брундила́га, где выжившие эльфы и драконы прощались со своими погибшими соплеменниками.

   А тем временем Мирдриэ́ль, прибыв на место, не мог поверить своим глазам: на месте падения осколка энергии жизни образовался кратер, из которого начали выходить существа небольшого роста, но крепкого телосложения, для которых даже у него не было названия, и когда они подошли к Мирдриэ́лю поближе, он начал с ними разговор:

   – Приветствую вас, подземный народ, позвольте узнать, кто вы такие?

   Они долго стояли молча и вдруг из толпы прозвучал голос:

   – Мы не подземный народ, а гномы, и не ищем с тобой ссоры, если ты не ищешь ссоры с нами.

   – Гномы? – растерянно спросил Мирдриэ́ль, – с такой расой я ещё не знаком.

   – Как ты заметил, Природа мудра, мудрее всех нас, и я не понимаю, чему здесь удивляться. – уверенным голосом ответил гном. – Мы появились напрямую из энергии жизни, осколок которой приземлился здесь, поэтому Природа одарила всех нас небольшой частичкой тех знаний, которыми вы обладаете.

   – Значит так тому и быть. – воодушевлённо сказал Мирдриэ́ль, – тогда позволь представиться – я Мирдриэ́ль, правитель эльфов, и если вы нам не враги, то выберите себе место для создания вашего будущего дома и живите спокойной жизнью, ведь этот мир велик и места хватит всем.

   – Спасибо, мы последует твоему совету и заселим этот материк. – облегчённым голосом сказал гном, – мы весьма удивлены знакомству с тобой и очень рады, что ты, к счастью, оказался не такой, как Килнаро́г, и раз уж мы не враги, позволь и мне представиться – я Ги́рнгаст, первый король гномов.

   Договорив, Ги́рнгаст собрал всех своих гномов и хотел начать двигаться вглубь материка, чтобы выбрать место, на котором они построят свой первый город, но потом понял, что столица будущего королевства гномов должна находиться именно здесь, вокруг этого кратера.

   Тем временем Мирдриэ́ль, который уже собрался обратиться к своему отцу и отправиться в Брундила́г, почувствовал, что от гномов исходит магия, и этот факт не на шутку его удивил. Также он почувствовал что-то необычайно могущественное, и это что-то находилось среди них.

   – Ги́рнгаст! – крикнул Мирдриэ́ль уходящим гномам. – Что из рассказа о вашем появлении ты скрыл от меня?

   – Ничего. – возвратившись назад ответил Ги́рнгаст и продолжил разговор, – ничего, кроме того, почему именно я стал королём. Вскоре после нашего появления в этом кратере мы заметили необычную вещь – белый свиток, который лежал прямо на земле. Мы стали его рассматривать, но не заметили ничего необычного, пока я не взял его в руки. В моих руках он засветился ярким светом, как сама жизнь, и я понял, что это магия, но передав его другому гному, свет погас. После этого каждый из нас взял свиток в руки, но ни у кого не было и намёка на сияние, пока свиток снова не попал ко мне, и тут я понял, что он избрал меня, поэтому я и стал нашим первым королём.

   – Если всё так, как ты говоришь, то пусть этот свиток останется у тебя: храни его даже ценой собственной жизни и жизней твоего народа. – уверенно сказал Мирдриэ́ль. – Я чувствую что это не просто магический артефакт, кажется он напрямую связан с Килнаро́гом, и я надеюсь, что мы больше не услышим это имя, поэтому спрячь свиток так, чтобы ни одна живая душа не знала, где он находится, и передай эту тайну только своему наследнику, связанному с тобой кровными узами, ведь только он, как я понимаю, сможет его прочесть, но если у тебя, или у твоих будущих потомков не окажется наследников, то в этом случае свиток необходимо будет уничтожить. А теперь я бы хотел ещё кое-что сказать: в вас, гномах, я почувствовал присутствие магии, поначалу посчитав это невозможным, но рассказ о сиянии свитка в твоих руках лишь подтвердил мои ощущения.

   – О какой магии ты говоришь? – удивлённо спросил Ги́рнгаст.

   – Я чувствую в вас присутствие энергии жизни, причём не во всех, но пока не знаю, что это может означать, однако одно могу сказать точно – сквозь любую завесу тайны рано или поздно прольётся свет истины. – со знанием дела сказал Мирдриэ́ль.

   – Спасибо, Мирдриэ́ль, я клянусь, что сохраню свиток и буду помнить твои мудрые слова. – сказал Ги́рнгаст, – а что насчёт твоих ощущений относительно магии в нас, что ж, поживём – увидим.

   После сказанного Ги́рнгаст попрощался с Мирдриэ́лем и повёл за собой всех гномов для исследования Западного континента, чтобы впоследствии его заселить, а Мирдриэ́ль уже был готов, поэтому мысленно обратился к отцу:

   – Отец, я всё выяснил и готов.

   И после этого Мирдриэ́ль мгновенно оказался перед воротами Брундила́га, где его уже ждал недавно появившийся здесь Фрастна́йт.

   – Рад тебя видеть, Мирдриэ́ль, что тебе удалось выяснить? – спросил Фрастна́йт.

   – Падение осколка энергии жизни создало кратер, из которого появилась новая раса живых существ – гномы, и немного с ними пообщавшись я понял, что они не враги ни нам, ни нашим народам и, следуя моему совету, они решили заселить южную часть Западного континента, но что более важно – так это то что из самого осколка сущности Килнаро́га появился белый свиток, пробивший кратер, из которого вышли эти самые гномы под предводительством Ги́рнгаста, их короля. Внимательно рассмотрев свиток я понял, что он не так прост как может показаться на первый взгляд – это часть чего-то большего, чего-то более могущественного, возможно целый свиток по силе превосходит нашу, но что не менее интересно, так это присутствие магии, которое я почувствовал в гномах, притом исходила она не только от свитка, а была в самих гнома, причём не во всех, однако это мы обсудим позже, а сейчас расскажи: что тебе удалось узнать в погоне за другой частью сущности?

   – На месте падения осколка энергии смерти я обнаружил тёмный остров посреди океана и необъятной тьмы, после чего я его исследовал и среди мрака нашёл замок, но не смог в него пробиться, мне просто не хватило сил. – злостно прорычал Фрастна́йт.

   – Значит мы прямо сейчас полетим туда и уничтожим эти двери, сколь прочным бы ни был барьер. – уверенно ответил Мирдриэ́ль.

   – И я в первую очередь подумал о том же, однако столкнулся с одной проблемой: остров окружён неким подобием антимагического барьера, поэтому даже если мы вернёмся на него вдвоём, то это ничего не изменит. – сказал Фрастна́йт. – Мы, конечно, могли бы попросить помощи у наших отцов, но, во-первых, на острове не работает магия, во-вторых, после боя с Килнаро́гом у них осталось не так много сил, особенно божественных. Ну и в-третьих, кроме огромного замка я больше ничего не обнаружил, поэтому не думаю, что стоит заострять на этом острове, и замке, в частности, наше внимание, тем более раз там не работает магия, то и попасть, соответственно, в него никто не сможет.

   – Да, в некоторых моментах ты прав, но, чтобы добраться до истины мы просто обязаны ещё раз слетать туда и как следует всё изучить. – ответил Мирдриэ́ль.

   – Хорошо, но даже с моей скоростью полёта это займёт время. – сказал Фрастна́йт.

   После услышанного Мирдриэ́ль взобрался на спину Фрастна́йта точно также, как и во время их атаки на Килнаро́га, и они полетели напрямик к острову. Через некоторое время, когда они всё-таки добрались до острова, Фрастна́йт не мог поверить в происходящее:

   – Здесь был огромный замок, который я не заметил свысока и обнаружил лишь приземлившись, но сейчас его здесь нет.

   – А мне всё это не кажется совпадением. – сказал Мирдриэ́ль, – тот магический свиток, который я доверил хранить Ги́рнгасту, напомнил мне те же ощущения, которые я испытывал рядом с Килнаро́гом, а теперь целый замок исчезает с острова и самое главное, кто на протяжении четырёх веков скрывался даже от наших отцов – это всё был Килнаро́г, а значит и замок скрыла та же магия, которая скрывала его от них, и я абсолютно уверен, что внутри замка находится второй свиток.

   – Думаю, ты прав. – сказал Фрастна́йт, – но сейчас, полагаю, мы ничего не можем сделать, поэтому нам пора отправляться домой.

   – Согласен, здесь мы уже ничего не сможем сделать, поэтому возвращаемся в Брундила́г. – добавил Мирдриэ́ль.

   Итак, нашим героям ничего не оставалось, кроме как оставить этот остров и его тайны, которые так и остались нераскрытыми, но уходя они снова не заметили того зловещего взгляда, который смотрел в спину уходящего Фрастна́йта, когда тот первый раз прилетел на этот остров и только обнаружил замок. С хозяином этого зловещего взгляда Мирдриэ́лю ещё предстоит встретиться, но пройдут века, прежде чем это случится, и кто знает, что будет дальше…

Глава вторая

Воспоминания прошлого, предвещавшие беды будущему.

   С момента последних событий прошло почти целое тысячелетие. Народы эльфов и драконов продолжали жить в мире и понимании, в отличие от людей, которые предпочли затворничество, став суровым народом и отстранившись от остальных. Также эльфы и драконы совместными усилиями построили мост через Великий океан, соединивший Западный и Восточный континенты Зиранти́ля, для более удобной связи с гномами, которые по совету Мирдриэ́ля вот уже десять веков жили на Западном континенте. Насчёт магии Мирдриэ́ль тоже не ошибся: тысячу лет назад он почувствовал в гномах её присутствие, точнее «присутствие энергии жизни», благодаря которой некоторые гномы с тех пор рождались с даром целительной магии. Гномы – целители могли излечивать тяжёлые раны и болезни, как свои, так и чужие, но самым интересным фактом, связанным с их магией, стало то что с даром к магии гном мог родиться только на территории Гва́нферста, королевства гномов, ведь часть сущности Килнаро́га, упавшая примерно в центр Западного континента, не только породила их расу, но и пропитала саму почву материка на десятки тысяч километров вокруг кратера.

   Гномы жили очень мирной и интересной жизнью более девяти веков, в течение которых они успели много чего совершить. Во-первых, они создали то, что позже назовут зирваи́л – первые деньги в Зиранти́ле, которыми впоследствии стали пользоваться все народы, поэтому со временем гномы стали самой богатой расой. Во-вторых, они прославились как великие мореплаватели, ведь именно гномы изобрели и построили первые корабли, на которых постепенно исследовали весь Великий океан, и когда они отметили на своих морских картах каждый из существующих островов, то принялись исследовать богатый подводный мир Зиранти́ля, скрывающий в себе немало тайн. Ну и в-третьих – это конечно же целительство, благодаря которому гномы не только помогали всем нуждающимся, притом безвозмездно, но и продляли себе жизнь, ведь гномы – целители могли жить по двести лет, когда обычные проживали около века. До определённого момента гномы были очень дружелюбны по отношению к остальным народам, но их жизнь и мнение о других расах резко изменились после гражданской войны, случившейся в связи со смертью их последнего короля, после которой они стали с опаской смотреть на всех прочих, ведь их король пал, как они думали, от рук родного сына, которого после этого так и не смогли обнаружить.

   Эльфами всё также правил мудрый Мирдриэ́ль из Трувента́ля, столицы Энуарви́ла, который стал не просто городом, а мировым центром всех эльфов Зиранти́ля, впрочем, Вантега́рд, столица Дрэйгвета́ра, в котором правил могучий Фрастна́йт, также стал мировым центром всех драконов. Жизнь людей была коротка и длилась примерно сотню лет, как и у обычных гномов, поэтому за прошедшее тысячелетие у людей сменилось множество королей, а у гномов после гражданской войны вместо короля трон занял Виглуа́р, самопровозглашённый наместник и правая рука Киврула́на, последнего короля из рода Ги́рнгаста. С правлением Виглуа́ра, который с течением лет основал новую династию гномьих королей, в королевство гномов пришла анархия, и те, кого не устраивала такая жизнь, искали себе иное пристанище.

   За прошедшие века Брундила́г открыл двери не только для многочисленных эльфов и драконов, но и стал первым городом, в котором мирно сосуществовали и гномы, бегущие от анархии нового короля, и люди, которые отличались от своих собратьев добротой и порядочностью. Источник жизни Брундила́га стал легендарным наследием и эльфов, и драконов, ведь это был дар самого Рованти́ла, о котором с тех пор ничего не было известно, впрочем, как и о Ловенга́ре, но их не забыли и надеялись когда-нибудь снова увидеть.

   Также в течение этих веков произошли ещё некоторые приятные события: у Мирдриэ́ля родилась дочь по имени Алеа́на, а у Фрастна́йта родился сын, которого он назвал Гви́рлиад. Их дети росли, учась магии с самого детства. Мирдриэ́ль передал Алеа́не свою мудрость, а Фрастна́йт вырастил из Гви́рлиада могучего полководца и лидера. Алеа́на и Гви́рлиад иногда виделись, когда отцы брали их на общие праздники и банкеты в Брундила́ге. Они с детства нашли общий язык на радость своим родителям, но спустя века, когда они стали взрослыми, их жизни изменились, вследствие чего они стали редко видеться, ведь у каждого были свои обязанности, но они не забывали о своей детской дружбе и даже не могли себе представить, во что она превратится в будущем.

   А в отдалённой деревушке под названием Ина́рвиас, что находилась в относительной близости от границы Энуарви́ла с Лартево́гом, жил гном по имени Фро́ндрус, который всю жизнь честно трудился и мечтал о семье. И вот однажды его мечта сбылась, когда он познакомился с интересной девушкой из народа гномов по имени Ивила́йра, которая в последствии стала его женой и матерью их будущих детей. Через некоторое время после свадьбы Ивила́йра родила Фро́ндрусу сына, которого назвала Бу́ндросом. Семейная жизнь Фро́ндруса была просто замечательной, поэтому шесть лет пролетели для него незаметно. В один прекрасный момент Ивила́йра сообщила Фро́ндрусу, что он станет отцом во второй раз, однако, когда пришёл этот долгожданный момент, произошло страшное: Ивила́йра умерла во время родов. Гном – целитель, который на тот момент жил в Ина́рвиасе, пытался спасти ей жизнь, но все его попытки оказались тщетны, и Фро́ндрус остался один с двумя детьми. Дочери он дал имя Савдри́са, потому что когда-то так звали его бабушку, жену Киврула́на. Савдри́са была младше Бу́ндроса на шесть лет, поэтому Бу́ндрос как старший брат помогал ей во всём. Фро́ндрус очень любил своих детей, поэтому растил их также, как его когда-то растил Ги́рмурос, относясь к ним с терпением и пониманием.

   С рождения Савдри́сы прошло четыре года, Фро́ндрусу было тяжело растить двух детей, но немного повзрослевший Бу́ндрос помогал отцу всем чем мог, поэтому Фро́ндрус понемногу начинал справляться с ролью отца – одиночки. Иногда по вечерам Фро́ндрус рассказывал детям истории, которые он слышал в детстве от своего отца, и которые сейчас он рассказывал уже своим детям. Бу́ндрос очень любил эти истории и с удовольствием их слушал, мечтая о собственных приключениях, а Савдри́са в этот момент просто молча улыбалась, либо хихикала, ведь она была ещё слишком мала, чтобы их понимать. Так, за очередным вечерним разговором маленький Бу́ндрос попросил отца:

   – Папа, а расскажи мне какую-нибудь историю.

   – Что именно тебе рассказать? – спросил Фро́ндрус, – я знаю очень много историй.

   – Расскажи мне о первых гномах. – уверенно ответил Бу́ндрос.

   – Ну хорошо. – сказал Фро́ндрус и начал рассказ. – Все эти истории я услышал от твоего дедушки Ги́рмуроса. Итак, как мне рассказывал отец, а ему его отец, первые гномы появились после победы над великим злом, якобы бессмертным человеком по имени Килнаро́г, которого победили сами боги: бессмертный эльф Рованти́л и такой же бессмертный дракон Ловенга́р. Когда Килнаро́г пал, части его сущности, энергии жизни и смерти, что его породили, разлетелись в разные стороны Зиранти́ля, и из кратера, который образовался на месте падения осколка энергии жизни, и вышли первые гномы, под предводительством нашего первого короля, Ги́рнгаста.

   – А что случилось со вторым осколком его сущности, энергией смерти? – спросил Бу́ндрос.

   – Он приземлился в самом центре Великого океана на так называемый Чёрный остров. – ответил Фро́ндрус.

   – А расскажи мне о богах: о Рованти́ле и Ловенга́ре. – находчивым голосом попросил Бу́ндрос.

   – Хорошо. – уверенным голосом ответил Фро́ндрус, – Рованти́л и Ловенга́р – это первые живые существа Зиранти́ля, которых создала сама Природа, одарив их бессмертием и могущественной магией стихий, что их породила. Рованти́л управляет стихиями земли и воды, а Ловенга́р стихиями огня и воздуха. Со временем именно они и создали первых эльфов и драконов, в том числе своих детей, Мирдриэ́ля и Фрастна́йта, которые до сих пор правят своими народами без малого два тысячелетия.

   – Но почему они живут так долго? – поинтересовался Бу́ндрос.

   – И эльфы и драконы владеют магией, благодаря которой их жизнь длится веками, а некоторые чародеи, самые опытные и могущественные, способны жить не одно тысячелетие, особенно Мирдриэ́ль и Фрастна́йт, ведь они – дети Первородных, поэтому столько прожили и живут до сих пор. – ответил Фро́ндрус.

   – А почему люди не владеют магией? – спросил Бу́ндрос.

   – Видишь ли, сынок, Рованти́ла и Ловенга́ра создала сама природа из первородных стихий, поэтому магия у них в крови и соответственно у их детей, как и у всех прочих эльфов и драконов тоже. – ответил Фро́ндрус.

   – Папа, а что такое летосчисление? – спросил Бу́ндрос. – Я услышал это слово от нашего старосты Зувирэ́ля.

   – Ну хорошо, сынок, я постараюсь объяснить тебе это своими словами. – ответил Фро́ндрус. – Летосчисление – это отрезок времени, начинающийся после определённого исторического события. Например: эльфы и драконы живут по «мировому», или как его иногда называют «зиранти́льскому» летосчислению, так как первых эльфов и драконов Первородные создали одновременно около двух тысяч лет назад, и других рас на тот момент ещё не существовало, поэтому для них сейчас идёт тысяча девятьсот восемьдесят второй год по мировому летосчислению. Позже, когда Килнаро́г создал первого человека, он начал вести своё летосчисление, исходя из которого у людей сейчас идёт тысяча двести пятьдесят седьмой год. Затем, как ты помнишь, после поражения Килнаро́га появились первые гномы, и наш король Ги́рнгаст повёл своё летосчисление, и поэтому для гномов сейчас идёт девятьсот восемьдесят второй год.

   – Кажется я понял, папа, спасибо тебе за ответы. – благодарным голосом сказал Бу́ндрос.

   – Не за что. – ответил Фро́ндрус. – Эти знания пригодятся тебе и в жизни, и в твоих приключениях, о которых ты так мечтаешь.

   Дальнейшая их жизнь была беззаботной и в меру счастливой: они были простыми фермерами, жили на окраине своей деревни, с утра до вечера работая на ферме, не зная усталости. Прошло двадцать лет: Бу́ндрос и Савдри́са выросли, из детей они превратились во взрослого мужчину и женщину. В прошедшие годы именно на Бу́ндросе держалась вся ферма, ведь со временем здоровье отца шло на убыль, Савдри́са же работала на местном рынке, иногда торгуя на ярмарках в соседних деревнях и даже городах. Лавка, в которой она работала, была не её, поэтому за работу, с вычетом аренды, она получала всего двадцать пять зирваи́лов в день, чего едва хватало на жизнь.

   Однажды в Ина́рвиасе произошло необъяснимое явление: над всей деревней засияла яркая вспышка света, которая удивила даже живущих в ней эльфийских чародеев. Бу́ндрос и Савдри́са не придали никакого значения этому факту, но у Фро́ндруса было своё мнение на этот счёт:

   – Не знаю, что это была за вспышка, но у меня плохое предчувствие.

   – О чём ты, отец? – удивлённо спросила Савдри́са.

   – Не могу это объяснить, но внутри я чувствую, что эта вспышка как-то связана с нашей семьёй.

   – Как это возможно? – спросил Бу́ндрос.

   – Поживём – увидим. – ответил Фро́ндрус.

   После этого события семья продолжила жить дальше, как будто ничего не произошло. С момента той вспышки прошёл ещё один год, и случились некоторые события: здоровье Фро́ндруса стало постепенно ухудшаться, вследствие чего Бу́ндрос решил, что отцу пора на покой, поэтому он стал единственным добытчиком в семье, так как Савдри́са в течение этого года вышла замуж и родила сына, которого назвала Тефи́нрасом, и их содержал уже её муж Ла́вриас, к которому она и переехала сразу после свадьбы, Бу́ндрос же остался с отцом, чтобы за ним ухаживать. Хоть Бу́ндрос и был уже взрослым мужчиной, он всё так же, как и в детстве любил послушать истории отца, но в очередной вечер Фро́ндрус сам решил рассказать ему то, что он скрывал от него всю жизнь:

   – Бу́ндрос, мальчик мой, я уже стар, и не знаю сколько ещё проживу, поэтому хочу рассказать кое-что, о чём тебе необходимо знать.

   – Да, отец, моё желание слушать тебя и твои истории не иссякнет никогда. – ухмыльнувшись ответил Бу́ндрос.

   – Я не горжусь этим, но я скрывал от вас с сестрой наше происхождение, и почему мы живём именно в этой деревне, в Энуарви́ле. – угрюмым голосом сказал Фро́ндрус.

   – О чём ты, отец? – удивлённо спросил Бу́ндрос.

   – Ваш дедушка Ги́рмурос поселился в этой деревне и построил ферму не просто так, ибо это был не его выбор, ведь ему пришлось бежать из Гва́нферста, потому что его обвинили в убийстве своего…